Джон Макдональд - Оставшийся в живых [Меня оставили в живых]

— Вы Штенвиц, я не ошибаюсь?

— Угу.

— Меня зовут Говард Гарри, и я хочу задать вам несколько вопросов о той истории в Коломбо, когда утонул капитан Кристофф.

— А почему вас это интересует?

— Я был другом Кристоффа.

— Ясное дело, вы были его другом. — Он встал и, подойдя к ограде, сплюнул в кусты. Потом он повернулся и направился к входной двери. Напишите мне письмо, — сказал он, — я занят.

Я сделал несколько быстрых шагов, схватил его за плечо и резко повернул к себе, когда он уже он почти вошел в дом. Я взял его за руку и потянул к себе. Он сделал шаг вперед и ударил, целя мне в голову. Я увернулся. Тогда он попробовал еще раз, пыхтя как паровоз. И опять промахнулся. Штенвиц стоял тяжело дыша, наклонив вперед круглую голову. Его маленькие глаза-пуговки тонули в море плоти.

— Отвали отсюда. А не то я вызову полицию. Это частные владения.

Я не пошевелился, и тогда он попробовал ударить меня в третий раз. Я сделал шаг в сторону, и его кулак пролетел в нескольких сантиметрах от моего лица. И тогда я нанес ему хороший апперкот правой. Он согнулся пополам, а его лицо позеленело. Я подтолкнул его к стулу и аккуратно усадил. А сам присел на ограду и закурил. Я ждал, пока он отдышится. Что-то клокотало у него в горле.

— Ну, Штенвиц, теперь мы можем спокойно поговорить. О'кей?

— Я ничего говорить не буду.

— Вы ведете себя так, словно это именно вы столкнули Кристоффа за борт.

— Чепуха. Он напился, как свинья, и сам вывалился в море.

— Почему же вы так странно себя ведете?

— Я просто не люблю, когда мне задают слишком много вопросов. Вот и все. А теперь сойди с моего крыльца.

— Не сразу. И давайте-ка поговорим по-хорошему, а то я вижу одного раза вам явно недостаточно. Мне нечего терять, Штенвиц. Где вы находились, когда все это произошло?

Он мрачно посмотрел на меня. Я слез с ограды и сделал шаг вперед.

— На корме, сворачивал канаты, — быстро сказал он.

— Вам видно было Кристоффа и двух пассажиров на носу?

— Нет. Ни черта было не видно. Слишком темно. Да и капитанский мостик нас разделял.

— Когда вы узнали, что Кристофф упал за борт?

— Когда Квинн развернул корабль и начал звонить в колокол.

— А где в это время находились пассажиры?

— Не знаю.

Он ничего не мог добавить к тому, что уже сказал. А я больше не смог придумать ни одного толкового вопроса. Я задал ему еще несколько бессмысленных вопросов, на которые он отвечал мрачно, но прямо. Наконец, я повернулся и пошел к машине. Когда я уже садился в свой «Плимут», то напоследок взглянул на Штенвица, так и сидевшего на крыльце. На его лице играла странная улыбка.

Через два дня я зашел в бар в Рочестере, штат Нью-Йорк и выбрал себе место у стенки, так чтобы на нее можно было опереться плечом.

Я заказал бренди с водой и, когда худой бледный бармен поставил передо мной бокал, спросил:

— Вас зовут Стэн Бенджамин, не так ли? Кок на «Бэтси», когда вы служили на Цейлоне.

Взгляд его сразу перестал быть отстраненным, а улыбка сделала его лицо симпатичным.

— Точно, но я вас не знаю. Вы тоже там были?

— Нет, но там служил мой лучший друг — капитан Кристофф.

— Ясно. Я его помню. Он был командиром всего несколько дней. Не повезло парню. Вы специально пришли сюда, чтобы поговорить со мной?

— Если только это не помешает вам обслуживать других посетителей. Мне бы хотелось услышать, что же тогда произошло.

— В это время народу всегда немного. Мы играли в покер, когда ваш друг поднялся на борт вместе со своими гостями: тощей британской куколкой, которую он называл Конни и огромным краснолицым парнем по имени О'Делл. Было заметно, что Кристофф успел крепко выпить. Они прошли на «Бэтси» через палубы нескольких британских кораблей, к которым мы были пришвартованы. Квинн и Кристофф стали о чем-то спорить, но я не слышал о чем. А потом Квинн спустился в трюм и сказал нам, чтобы расходились по местам, что мы выходим в море. Он был злой, как черт.

Сначала мне нечего было делать, но потом Кристофф и его гости сели в кают-компании. Кристофф достал бутылку виски и попросил меня смешать им коктейли. Это тоже было против правил, но приказ есть приказ. Я выпил немножко сам и смешал для них коктейли в три высоких бокала, разведя виски водой. Пока готовил выпивку, я видел, как они сидели за столом: Кристофф с одной стороны, а О'Делл с девицей — напротив. Кристофф казался пьяным.

— О чем они говорили?

— Мне не очень-то хорошо было слышно. Разговор шел о каком-то клубе, из которого они только что пришли. Кристофф еле шевелил языком. Его гости выглядели получше. Но они казались немного напряженными из-за того, что «Бэтси» вышла в море. Как только мы покинули порт началась небольшая качка. Я налил им еще по бокалу, и тогда Конни сказала, что она хочет подняться наверх и посмотреть океан, залитый лунным светом. Правда, к тому времени луна уже скрылась за тучами. Они пошли наверх.

— Вы можете вспомнить что-нибудь еще?

— Вы вероятно уже слышали все остальное. Как мы кружили там более получаса, а у женщины случилась истерика. Мы не сумели его найти. Когда я снова спустился вниз, то увидел как краснощекий О'Делл допивал остатки виски. Я остановился и посмотрел на него. Он поставил бутылку, вытер губы тыльной стороной ладони и взглянул на меня. Я пошел к себе в кубрик. Потом мы вернулись в порт и началось расследование, которое продолжалось несколько недель. Квинн вроде бы должен был получить повышение, но эта маленькая увеселительная прогулка все ему испортила.

Бармен угостил меня бокалом бренди, а потом я угостил его напоследок. Он нырнул за стойку, чтобы выпить незаметно. Мне понравился этот невысокий парень. Я угостил его еще раз и его глаза весело заблестели.

Потом я спросил:

— А что вы думаете о Штенвице?

— Угрюмый тип, угрюмее не бывает. Его никто не любил. Он единственный из всей команды находился на палубе, когда Кристофф упал за борт. Однако, он утверждает, что ничего не видел. Он страшно бесился, когда впоследствии мы приставали к нему с расспросами. Странный человек. За все время службы он ни с кем не подружился. Ни с кем.

Обедая в отеле, я вычеркнул фамилию Бенджамина из списка. Пока что мне не удалось узнать практически ничего нового. И не видно было особого смысла продолжать. В Штатах осталось четверо свидетелей, с которыми я еще не разговаривал: Бейкер, Ружжерно, Дженсон и Квинн.

Через две недели я остановился у автозаправочной станции в пригороде Сиэтла. Остался только Квинн. Вилмерт Л.Квинн.

Я заплатил за бензин и давил на педаль газа, пока около четырех часов не въехал в город. Я пошел по записанному у меня адресу, но оказалось, что Квинн переехал. Женщина не знала, куда именно, но думала, что он по-прежнему живет в городе. Я остановился у аптеки и попытался найти Квинна по телефонной книге. Потом позвонил в справочное и выяснил, что ему еще не успели зарегистрировать номер. Но адрес они мне дали. Без десяти пять я подъехал к новому дому на окраине города. Дом был самый обычный. Белый, с зелеными ставнями и длинной трубой из красного кирпича, с большой буквой "К" из кованого железа.

Я нажал на кнопку звонка. Дверь открыла девушка, на вид лет восемнадцати. Среднего роста, с волосами цвета выгоревшего льна, в дешевом готовом платье, слишком для нее тесном. У нее был влажный рот и глаза, которые светились равнодушным автоматическим весельем женщины, вышедшей из дверей на вечернюю шумную улицу.

Она хихикнула прежде, чем я успел открыть рот.

— Что бы ты ни продавал, братишка, я что-нибудь у тебя куплю.

— Сегодня я ничего не продаю. Я хочу видеть мистера Квинна. Вы его жена?

— Ага. Я его совсем новая жена, практически невеста. Заходите.

Она отошла в сторону таким образом, что когда я проходил мимо нее, она чуть повернулась и я был вынужден ее задеть. Я почувствовал, что от нее пахнет виски.

Гостиная оказалась маленькой и почти идеально квадратной, мебель яркой и уродливой, цвета слишком резкими, линиям не хватало изящества. Я остановился у порога, а она прошла мимо меня, подчеркнуто покачивая бедрами. Она села на диванчик и указала мне место рядом с собой.

— Его еще нет. Расскажите мне о своем деле.

Я пересек комнату и сел на серое кресло с алыми пуговками на подушках сидения. Она обиженно посмотрела на меня и сказала:

— Не очень-то ты дружелюбный, а? Я ведь тебя, дружок, не съем.

— Когда он приходит домой? Может я пойду погуляю и приду позже?

— Не торопись. Он придет примерно через полчаса. Хочешь пока выпить? Я кивнул, и она выскочила из комнаты. Потом вернулась и сказала:

— Помоги мне.

Я встал и пошел за ней на кухню. На грязном столе стоял поднос с тающими ледяными кубиками, начатая бутылка дешевого виски и четыре или пять маленьких бутылочек имбирного пива.

Она села на подоконник и скрестила ноги.